Ну, Круг закончился!

[southern-sunset]

Поздравляю, эры и эреа, это было очень здорово. Мне безумно понравилось)))) Мечтаю, чтобы Круг Волн был столь же плодотворен и многолюден.
Выкладываю тут свое исполнение, пусть лежит.

Название: Женское кокетство
Заявка: "Вальдес/Кальдмеер, юст, хард-комфорт, хэ"
Автор: Я
Рейтинг: PG-13
Категория: слэш, вестимо

- Ооолаф... - как можно промурлыкать имя, в котором нет ни одного мурчащего звука? Горячий, забирается под одеяло, фырчит, пинается... Находит ледяные пальцы, восклицает возмущенно... Перед глазами взрывается разноцветный хоровод, в виски отдает острой болью. Хочется свернуться в маленький клубочек и исчезнуть... Олаф дергается, шипит:
- Ро-отгер. Не надо.
- Ну господин адмира-ал... Нууу... Ну так ведь хочется...
Руки проникают под рубашку. Ну, нет... Кожа болезненно чувствительна, прикосновения вызывают только глухое раздражение. Жар, наверное. Простыл?
- Ротгер. Я же говорю, не надо...
Отпрянул, в глазах - детское недоумение. Даже не надо видеть, чтобы понять - сейчас обидится.
- Что случилось? Олле..?
- Ротгер, ну... У меня болит голова. Ну, правда же. Не сейчас.
- Правда? - вскакивает, укутывает в одеяло, подтыкает края. Олаф только глубже зарывается в подушку. - Ну, тогда я... пошел?..
Роотгер. Ну, извини... правда плохо. Ледяному кажется, что он произносит это вслух.
Легкие кошачьи шаги, в комнату на мгновение врывается отвратительно яркий свет - и тишина... Ти-ши-на.
А Ротгер спускается в столовую и с каменной физиономией достает из буфета бутыль вина...

***
В столовой царил легкий полумрак... А еще там царил Вальдес. Вальдес был везде - носился из угла в угол, восседал на столе, опрокидывал стулья, лез на стенку, наконец. Все это сопровождалось невнятными ругательствами и душераздирающими вздохами, способными растрогать даже самого черствого бергера. Он, собственно, и растрогался - в очередной раз страдальчески возведя глаза к потолку, Вальдес с трепетом узрел надвигающегося на него ненаглядного дядюшку.
- Ротгер, что происходит? - дядюшка, видимо, решил взять быка - то есть, Вальдеса, конечно, - за рога. Бешеный поморщился, сделал попытку отвертеться:
- Где?
- С тобой, Ротгер! Что ты здесь делаешь в такое время - и в одиночестве?
- Напиваюсь, дядюшка! - в подтверждение своих слов Вальдес широким жестом обвел разбросанные по полу бутылки. Оскалился:
- Желаете присоединиться?
- Нет, Ротгер, - дядюшка был само терпение, - желаю узнать, что у тебя стряслось - на тебе лица нет...
- Да ну? Где же оно? - физиономия Вальдеса приняла искренне удивленное выражение, - неужто вы, дядюшка, намекаете, что я его таки потерял?!
- ...и что это за "жестокое существо", на головную боль которого ты так шумно жаловался? Это дама, Ротгер?
На лице Бешеного отразилась сложная гамма эмоций - удивление, смущение (смущение? Вальдес и смущение?! Положительно, что-то было не так...), сумасшедшее веселье и, наконец, глубокая скорбь. Он уселся на краешек стола и вздохнул:
- Да, дядюшка, представьте... Я к... ней со всей душой, а... она... "Голова болит"! Подумать только!
Дядюшка, кажется, немного успокоился, улыбнулся покровительственно:
- Ну, Ротгер, это бывает... Ты же уже большой мальчик, должен понимать... Это... как бы тебе объяснить... - дядюшка замялся, - обыкновенное женское кокетство. Она тебе говорит "нет", а на самом деле просто хочет, чтобы ты продолжил настаивать... Или твоя дама сердца страдает мигренью?
- Да нет... - Вальдес явно опешил от такого натиска.
- Вот видишь! Значит, это все отговорки, и у нее очаровательной головки просто нет причин болеть!
Бешеный подавился вином. Закашлялся.
- А-а... а как же рей?
Длинная бергерская физиономия дядюшки вытянулась еще больше:
- Рей?! Ротгер, объясни мне...
Не тут-то было. Бешеный, сполна оправдывая свое прозвище, с тихим восхищенным визгом и громким топотом несся вверх по лестнице. Впрочем, надо отдать ему должное, перед знакомым порогом он резко сбавил темп, скорчил сам себе торжествующую гримасу и ти-ихо приоткрыл дверь. Прислушался. За дверью стояла мертвая тишина. Тогда Вальдес, зачем-то оглянувшись по сторонам, решительно просочился внутрь.
"Голова, значит, болит, господин Ледяной? Ла-адно, будем лечить... Даром меня, что ли, кэналлийцем зовут?".
Пациент уже давно мирно спал, но когда это такие мелочи останавливали маститого бергкьярского лекаря? Особенно, после полудюжины бутылок кэналлийского...
"Лекарь" быстро скинул все совершенно лишние в постели предметы туалета, долго возился с неожиданно упрямой преградой в виде им же самим подоткнутого одеяла, и, наконец, с довольным урчанием скользнул в теплые недра постели... Олаф, как оказалось, согрелся, и ладони на ощупь больше не были такими ледяными... Хорошо... Вальдес пододвинулся еще - близко-близко, и еще чуть-чуть. Во-от, господин адмирал цур зее, теперь точно не замерзнете... Прижался к спине, обернулся вокруг, пообещал в темноту:
- Я даже не буду пинаться!.. - посопел еще немного и уснул. Когда шевеление и возня за спиной стихли, Олаф позволил себе вздохнуть и устроиться поудобнее в горячем кольце рук. Пришел. Бе-ешеный... Ну что тут скажешь?..

***
- Ротгеррр... Просыпайся, ну...
Ноль внимания. Только ногой дрыгнул и сморщился недовольно. Ледяной улыбнулся, прошептал жарко в самое ухо:
- Ро-отгер, проснись! - ухо немедленно спряталось в подушку. К кошкам подушку! И одеяло тоже!
- Господин вице-адмирал, ну как это называется, ну не могу же я, право, заниматься любовью с вами спящим!
Высовывает нос из-под одеяла, щурится и ныряет обратно, сопит оттуда:
- Олле, не надо... Потом! Спать хочу... У меня голова болит!..
Олаф откидывается на подушки и долго, счастливо смеется, игнорируя возмущенно пинающегося Бешеного.