Авторы: Отстаньте, Вальдес! и Kristabelle aka Суза&Муза.
Бета: а мы вообще тут альфа и дельта.
Пейринг: не пейринг, а кровная вражда!
Рейтинг: ХЗ
Жанр: стёб, сюр, бред, изврат, короче, стандартный набор.
Саммари: Похождения бешеного пломбира...
Отказ: Ни одна баба не пострадала.
Размещение: желательно предупредить авторов, прежде чем куда-то тащить.
А под
Вдоль берега Хексбергского залива чинно шествовал Олаф Кальдмеер, по случаю сытного обеда настроенный до крайности меланхолически... В десятке шагов за ним, постепенно сокращая дистанцию, на цыпочках крался Ротгер Вальдес, которому обеда не досталось, и потому настроение его было далеко не философским. Однако оба адмирала были бы изрядно удивлены, увидев, что за ними, в некотором отдалении, неотступно следует нечто, что вернее всего было бы назвать сугробом. Сугробом с глазами. Очень печальными... Дело в том, что...
- Ротгер, подожди!.. – сугроб обладал слегка приглушенным, осипшим, но весьма сварливым голосом.
Дело в том, что Курт Вейзель, ротгеров дядюшка, по привычке совершая послеобеденный моцион и неосмотрительно приблизившись к скату крыши, пережил очень неприятную встречу с внезапно покинувшим ее снегом. Плотным, тяжелым, мокрым снегом...
- Ротгер Вальдес, услышишь ты меня сегодня или нет?!
Ротгер Вальдес не слышал. Сугроб тяжело вздохнул, моргнул глазищами и стремительно пошел на сближение... Бешеный крался так тихо и был так сосредоточен на этом процессе, что подозрительное сопение и шуршание за спиной услышал лишь, когда до воинственной кучи снега оставалось около метра. Знаменитая реакция не подвела – мгновенно отскочив в сторону, Ротгер предоставил сугробу воссоединиться с близкой по духу стихией – то бишь Ледяным...
С маневренностью у сугроба было не очень, с тормозами – ещё хуже, а потому меланхолии Олафа суждено было развеяться не самым приятным образом. Понятно, что против движущейся (а точнее, уже катящейся) на крейсерской скорости снежной кучи у Кальдмеера не было шансов, так что в результате столкновения сугроб увеличился вдвое и слегка сбавил скорость. Изнутри раздался протестующий вопль. Потом еще один. Сугроб содрогнулся и резко изменил направление... Лицо Вальдеса озарилось пониманием.
- Кажется, мне повезло быть счастливым свидетелем завершения многовековой кровной вражды... – задумчиво протянул Бешеный.
- ЧТО?! – раздалось из сугроба.
Затем последовало крайне бурное копошение, в результате которого сугроб, уже принявший форму не очень трезвого шара, подкатился к самым ногам Вальдеса. Глаз у шара больше не было.
- Ротгер... – донесся из его недр задушевный голос, - тебя не смущает, что мы с господином Кальдмеером... находимся в несколько неестественной для человека среде?
- Ну, для кого неестественной, а для господина Ледяного, пожалуй, вполне привычной. Дядюшка, а у вас разве нет при себе саперной лопатки? А каких-нибудь петард локального масштаба?
Сугроб угрожающе покачнулся.
- Ротгер, ты не собираешься проявить уважение к старшим?!
- Если я не ошибаюсь, господин сугроб, вам на данный момент не более суток... или я чего-то путаю?..
Из сугроба донеслось сдавленное рычание. Вальдес не впечатлился. Тогда сугроб решительно и целеустремленно покатился вперед. Впрочем, где там у него был перед, Вальдес был не уверен. По крайней мере, его невольные пассажиры точно не видели, что их маршрут в самое ближайшее время будет пролегать...
- ВАЛЬДЕС!!!
- Кажется, ваша невозмутимость, Олаф, дала трещину... – заметил Вальдес, провожая взглядом стремительно уносящийся под откос и все растущий в объемах шар. Следует заметить, что двигалось вопящее и придавлено ругающееся нечто прямиком на Хексберг.
Альмиранте был удивлен. Нет, шкафы на него, конечно, уже падали, и потолки рушились, было дело, но это... Заставляя прохожих с воплями отскакивать к стенам домов, по улице неслось НЕЧТО. Нечто было более всего похоже на гигантский мутировавший снежок-убийцу. В шагах двадцати за упомянутым чудовищем, заплетаясь в ногах, летел Вальдес, во все горло вопя:
- Дорогу! В стороны! ЛОЖИИИСЬ! Альмиранте, не обращайте внимания, это моя снежная баба сбежала!
Снежная баба, опровергая все неписанные каноны, громко материлась охрипшим мужским голосом, даже двумя. Альмиранте пожал плечами и занял оборонительную позицию. Улица замерла, с трепетом ожидая столкновения гигантов. Ну, настоящий марикьярский мужик, как известно, бабу – тем более, снежную, – на скаку остановит и в замерзшее море войдет, так что снежку-переростку ничего не оставалось, кроме как благоговейно замереть в объятиях Альмейды. Улица выдохнула с облегчением. Рамон отлепился от сугроба и, приподняв бровь, заметил:
- Раньше, Ротгер, от тебя, вроде, сбегал только дядюшка... Скажи на милость, ЧТО ты делал с бедной бабой, что она сначала развалилась на части, а потом дезертировала?
Тихое возмущенное сопение, сменившее азартную ругань, заставило Вальдеса нервно хихикнуть:
- Видите ли, альмиранте, в данном случае разница невелика... – протестующее мычание, - Ну, то есть, велика, конечно, в целый центнер льда и полтонны снега...
- ЦЕНТНЕР?! – шар яростно затрясся.
- Ну, а сколько?.. И вообще, я округлил. Точнее, вы сами округлились, адмирал цур зее... на наших-то харчах, – мстительно добавил Ротгер.
Альмиранте хотел уже усомниться в целостности собственного рассудка, но тут из шара раздался невозмутимый и до невозможности знакомый голос:
- Видите ли, господин Альмейда, я шел...
- Шел, шел, и тут на него напал сугроб. Бешеный.
- Ротгер, ты ешь снег?!
- Ну, мой обед ведь съел вот этот господин, - Вальдес обвиняющим жестом указал на злополучную кучу снега.
- Кто из них? – Альмейда старался сохранять приличествующее адмиралу спокойствие.
- Да этот... центнер бешеного пломбира...
- Ротгер, я обиделся, - на этот раз голос был на редкость холоден и невозмутим, - Более того, я приму меры. Я тебе больше НЕ дам...
- Кхе-кхе! – кишение изнутри стало отчетливее.
- Не мешайте, господин Вейзель! Так вот, Ротгер, я больше не дам тебе своих резиновых гусят!!
- Альмиранте, поднимите вашу челюсть, это всего лишь неумелый шантаж... – Ротгер был невозмутим, - Олаф, а как ты относишься к химическим экспериментам? Дядюшка, вы же не против использования вашего набора... в мирных целях? Вам же он все равно пока не нужен!
Тут к живописной скульптурной группе, состоящей из офигевающего Рамона и препирающегося с гигантским снежком Ротгера, подгребло новое действующее лицо. Руперт фок Фельсенбург уже битый час безуспешно разыскивал своё невесть куда угулявшее начальство.
- Ух ты! – восхитился он при виде шаровидного сугроба устрашающих размеров. – Вальдес, а чем это вы тут занимаетесь?
- Ротгер себе новую бабу нашёл, - туманно сообщил Альмейда, косясь на снежный шар.
Шар протестующее выругался, да так, что Руппи покраснел.
- Ничего подобного! – возмутился Бешеный. – Это альмиранте в снежки играет! Вот... попал!
- Мы ещё обсудим, кто тут попал... – отозвался шар.
- Ротгер... а кто там?! – услышав явно знакомый голос, Руппи забеспокоился. – И... где мой адмирал?!
Вальдес ухмыльнулся:
- Соскучились по начальству? Тогда я бы посоветовал вам сбегать в дом за совочком и приступить к раскопкам прямо сейчас, пока оно окончательно не отморозилось.
Руппи побледнел было, однако быстро опомнился и припустил в сторону дома.
- Мой адмирал, я сейчас!
Сугроб, как показалось Альмейде, облегченно вздохнул. Потом ядовито произнес:
- Я-то оттаю, а кто-то у нас тут хронический отморозок... да, Ротгер?
- Да, Олле... – промурлыкал Вальдес. – Кстати, не мог бы ты этого отморозка нейтрализовать на ближайшую... ну, скажем, неделю?
- Да... да что вы себе позволяете?!
- Олаф, ты уже? – восхитился Вальдес.
- Нет, я еще не... Ой! Господин Вейзель, имейте совесть!
- Нет, господин Кальдмеер, это вы имейте совесть!
- Олле, ты помнишь, кто у нас тут ходячая мораль и вообще?.. Вот и имей!
Когда вернулся запыхавшийся Руперт, Вальдес с Альмейдой уже совершенно непристойно ржали, сложившись пополам, а сугроб, кажется, потерял половину своего объема. Однако начать раскопки было затруднительно, ибо взбесившийся комок, не замирая ни на секунду, носился между рыдающими моряками, издавая воинственные вопли. Руппи прыгал вокруг, пытаясь его урезонить:
- Судари... Мой адмирал... господин Вейзель... да постойте же вы!
В конце концов он как-то ухитрился прицелиться и вонзил совочек прямо в гладкий белый бок с такой силой, что шар раскололся. На две равные половинки.
- Вылупились, - констатировал Альмейда.
- Ага, - обрадовался Вальдес, - Руппи бежал, совочком махнул, баба упала и разбилась...
- В споре рождается истина! – просиял Руперт, обозревая поднявшихся из руин белого чудовища кровных врагов. Враги имели вид помятый и обледенелый и явно не стремились возобновить сражение.
- Ротгер, это ВОЗМУТИТЕЛЬНО! – возопил дядюшка.
- Конечно, возмутительно! Вы, дядюшка, обманом затащили в свой сугроб моего... нашего адмирала цур зее, а потом еще и агрессивно помяли его!
- Кто еще кого помял, - фыркнул Кальдмеер.
- Так, хорош спорить, – вмешался Альмейда, – мне тут только простуженных не хватало! Быстро домой и греться! А тому, кто чрезмерно обледенел – еще и оттаивать.
Грелись горячим бульоном, чем все участники событий, изрядно уставшие от неизменного глинтвейна, были крайне довольны. Только Олаф, уже поднимаясь из-за стола, мстительно заявил:
- А гусят я тебе все равно не отдам.
Вальдес лишь загадочно улыбнулся:
- Берто, ты не расскажешь нам, из чего был сварен этот замечательный бульон?..