Так вот короче. Заранее оговариваюсь - подарки мне нафиг не сдались =D

Вопрос: Вы придете затусить (куда-нибудь) в честь моего др 21 июля?

1. Ага.		5	(33.33%)
2. Зависит от планов и места.		4	(26.67%)
3. А лично пригласить?		6	(40%)
Всего:		15 Всего проголосовало: 13

---

Вот мне через месяц будет 20, а для меня день рождения - все еще какой-то новый экспириенс. В душе не знаю, как люди это делают - к ним кто-то приходит посидеть и поздравить, все такое... А у меня тот единственный раз, когда пришли посидеть и поздравить, вылился в такую невообразимую хуету, что до сих пор вспоминаю с неприязнью. Когда я была относительно маленькая - ну, до конца школы, - и не могла сама выбирать себе друзей вне школы и прочих малоприятных обстоятельств, мне и не хотелось никого видеть, кроме семьи. И отмечала я всегда только с семьей. Все было славно. Потом с семьей сильно разладились отношения, и день рождения стал отмечаться как придется - в другом городе, на игре в лесу, вот той толпой, что так плачевно кончилась... В том году это было снова в кругу семьи.
Я к чему об этом обо всем задумалась - вчера был день рождения Вики, моей мелкой.
Я не хочу чего-то такого. Оно утратило обаяние, детское ощущение праздника и волшебства. Больше не работает. А волшебства - упрямо, до обидного, вопреки всему - все равно хочется. Если я приглашу, придет от силы трое человек. Если смыться куда-нибудь с кем-нибудь одним - не поймут все остальные, семья в первую очередь.
А дни рождения - это, на минуточку, мое любимое, наряду с новым годом. Я не хочу просто забить и сделать вид, что его нет.
Не знаю, что делать.

---

21.06.2014 в 15:07

Пишет  leotart:

флэшмоб
Суть такова: вы отмечаетесь в комментах и...
1. Получаете от меня два имени (мужское и женское) и пишете у себя, что они значат для вас или про людей с этими именами, какие воспоминания и ассоциации они вызывают.
2. Я вам даю пять понятий (слов-предметов-вещей-явлений и т.д.) к ним прибавляете слово "идеальный" и расписываете, что это значит для вас.
3. Вы называете 7 важных для вас вещей, слов, понятий, которые начинаются с первой буквы вашего ника, и поясняете их.

от  blyuzaveta:

1. Имена: Марта и Марк.
Марта - чудесное имя, по-моему. У меня накрепко ассоциируется со "Сказкой странствий", с ее главной героиней, и это красиво и правильно. В целом, одно из немногих очень приятных женских имен. Мне хотелось бы пообщаться с человеком по имени Марта. У нее, наверное, крепкое рукопожатие, и улыбка хорошая.
Марк!.. Это беда просто. Мои знакомые люди постоянно общаются с какими-то мутными Марками, а я смотрю на это так: О_о. Стойкое недоверие к имени. Еще стойкая ассоциация с Римом, а Рим я отчего-то очень-очень не люблю, в противовес Греции. Марк должен немного гордо-высокомерно выпячивать нижнюю губу и смотреть из-под полуопущенных век мимо собеседника.

2. Понятия: собеседник, книга, заклинание, концерт, десерт.
Идеальный собеседник - тот, кому есть, что рассказать, и он этим фактом не гордится. И тем, о чем рассказывает, не гордится. Не любуется собой. Тот, для кого само собой разумеется, что он охуенен и всем интересно его слушать, и этот вопрос не интересует его уже довольно давно. Такого будет интересно слушать, даже если он рассказывает фигню какую-то. У него на многое другие взгляды, нежели у меня, и он с удовольствием их отстаивает. Впрочем, в некотором мы бурно сходимся. Тот, который смотрит на вещи с другой стороны и не против показать, как это. Либо очень спокоен и почти совсем не эмоционирует, либо эмоционирует сугубо позитивно: радуется, смеется. Имеет сходный словарь, и ему не нужно объяснять, что я имела в виду, когда сказала одно слово вместо десяти, желая сократить. У него острый и может быть черный юмор и способность его юзать в самые неподходящие моменты, тем самым разряжая обстановку.
Идеальная книга - та, одним из главных выводов которой станет "все возможно". В последнее время аж несколько таких читала. В ней есть главный герой, и если у него нет романтической линии - это прекрасно. Романтические линии на периферии, у второстепенных героев - вообще отлично. Он может наблюдать за ними и иногда помогать влюбленным воссоединяться. Там должно быть много мелких бытовых деталей - вкус кофе в забегаловке, сиденье электрички, кран на кухне. Чтобы осязаемые и четкие. Желательно, чтобы место действия постоянно менялось - путешествия идеальны. Еще главный герой должен постоянно отчетливо эмоционировать, он не должен быть меланхоличным свидетелем бурлящей снаружи жизни. Наоборот. Внутри у него должна бурлить какая-то деятельность, а снаружи при этом еще что-то может случаться. Короче, я описала бОльшую часть книг Фрая, очень приятно Только для идеального язык там должен быть постройнее, без финтифлюшечек.
Идеальное заклинание - на крови, конечно. На крови и камне. Впрочем, второй ингредиент может меняться. Но камень (земля в крайнем случае) лучше всего. В нем минимум слов (лучше вообще без них), закрепляется оно каким-то довольно простым символом. На серьезную защиту или на уничтожение.
Идеальный концерт - он никогда не закончится, и я умру на нем. Это, пожалуй, единственное условие, на котором я соглашаюсь умереть. На этом концерте можно сидеть, замереть и слушать. Хотя, сойдет и стоять, замереть и слушать. Близко, очень близко к сцене. Экспрессия, эмоции исполнителя/ей - исключительно созидательные. То есть его вполне может колбасить по сцене во всех позах, но никакого деструктива и разрушения, только вдохновение и восторг. Им, кстати, необходимо быть - сильным эмоциям. Исполнителя _очень_прет_ от происходящего, и это видно. Неважно, как он это выражает - катается по сцене или просто заламывает брови и улыбается. Но месседж "я испытываю эмоции от того что происходит" должен быть. Чем больше - тем лучше. Музыкально перемежаются электрика и акустика, лирика и драйв. Есть перерывы, чтобы выйти отдышаться и покурить.
Идеальный десерт - контраст вкусов. Лучше всего сладкий+горький, кислый не так уважаю. Люблю плотный, гладкий на языке крем. Поэтому шикарно - это какое-нибудь шоколадное пирожное, шоколадное аж до горечи, плотное и чорное. Ну или что-то вроде того. Круче - вообще что-то специфическое и странное. Минус молочной кислоте, плюс фруктовой. В мороженом хорошо работает. Еще банановый молочный коктейль. А вообще я не очень люблю сладости.

3. Важные вещи.
Песни. Песня строить и жить помогает, и это правда. Музыка - это офигенно круто, но живу я на песнях.
Пидарасы. Они внушают веру в жизнь и так далее. Без пидарасов было бы сложно.
Природа. Там я отдыхаю и восстанавливаюсь, там я чувствую себя частью вечности. Добро и покой.
Право. Я имею право, ты имеешь право, каждый имеет право... Важная штука, о которой многие забывают, сосредотачиваясь на обязанностях, а остальные аккуратно их права закатывают в ковер и выкидывают в реку.
Прости. Одно из самых ужасных слов. Слышать его грустно и неприятно, особенно когда есть, за что.
Постель. В ней происходит множество интересных вещей. В частности, в ней снятся сны, а сны - это потрясающе.
Предрассудки. Самая бессмысленная и мешающая вещь.

---

К прочтению обязательно.

Некоторым моим знакомым - точно.

Чингизид продолжает собирать мою личную библию по кусочкам.
Вот здесь.

Главным образом огненные письмена встают в комментариях, конечно.

Пара цитат из:
«Совесть - это скорее всего просто привычка испытывать чувство вины на любом месте (привитая культурной традицией). И лучше бы конечно ей замолчать, потому что только вредит. Ну или хоть понимать, откуда она берется, это уже более-менее защита».

«Штука, я думаю, еще и в том, что нас с раннего детства приучают не столько помогать, сколько демонстрировать готовность помочь (вообще не столько делать, сколько демонстрировать готовност сделать, что положено).
Нужно предлагать свой бутерброд человеку без бутерброда, даже если голоден и хочешь съесть его целиком. Тогда ты "хороший", а если не предложишь - "плохой". И предлагаешь. А эта сволочь вдруг соглашается! Какая досада
Люди так много врут, что почти не с кем стало поговорить. Врут же не нарочно, а на автопилоте, не отличая одного от другого. Врут, чтобы соответствовать правилам, которые невесть кто выдумал. Очень мало здравого смысла, который на самом деле от сердца, а не от бедного перепуганного перспективой неправильно поступить ума».

И напоследок экспрессии:
«Все это достоевское садо-мазо с бутербродами - адское чудовищное фуфло».

(с) Чингизид

@темы: to tell you when i find you...

---

Ребенок нашелся. Давайте поблагодарим каждый своих богов, ага?

18.06.2014 в 13:42

Пишет  Enyd:

18.06.2014 в 12:06

Пишет  Эрл Грей:

17.06.2014 в 16:52

Пишет  Cattea:

Пропал ребенок!
Ребята, я прошу перепост, это дочь моей подруги. Петербург - Пушкин.

---

Это так прекрасно, что я, честно говоря, уже второй раз плАчу, когда это смотрю. Первый раз - онлайн, сегодня в пять утра, хах. Как же люблю. И как же играет эта песня.

@темы: Queen, to tell you when i find you...

---

Скотски прекрасно. И ТАК В ТЕМУ.

16.06.2014 в 23:41

Пишет  Dextral:

"Основные положения устава клуба анонимных добряков"
Ахах, это приграсно!
(Где первоисточник - хз, и кто автор - тоже хз, а если погуглить, на первоисточник никто не ссылается, значит, и я не буду, ибо хз куда).

Основные положения устава клуба анонимных добряков:

1. Будь добр.
- 1.1. Будь добр, сука.
2. Люби людей
- 2.1. Не этим.
3. Делай добро.
- 3.1. В случае сопротивления, оставайся добрым, продолжай.
- 3.2. В случае вмешательства полиции, оставайся добрым, убегай.
4. Неси добро.
- 4.1. Выноси добро.
- 4.2. Проноси добро.
- 4.3. В случае вмешательства полиции, скидывай добро, не забывай оставаться добрым, убегай.
- 4.4. В случае задержания или ареста, упирай на то, что добро не твоё, тебе его подкинули. Притворяйся злодеем. Полиции это импонирует.
5. Расчитывай силу нанесения добра. Получив слишком много добра, неподготовленный человек может умереть от умиления.
6. Улыбайся.
- 6.1. Не рычи, когда улыбаешься.
7. Помогай другим людям стать добрее.
- 7.1. Не ори.
- 7.2. Спрячь нож.
- 7.3. При необходимости звони в скорую.
(с)

---

Я написала кроссовер квинов и ОЭ! #што
И теперь его, кажется, не поймут и не заценят полностью ни те, ни другие, только кошка заценила, ну так она же меня на него и развела!
А я хочу фидбэка. Потому что я редко пишу что-то больше драббла.

Зато понял, что соскучился по Вальдесу

Название: Русалочка
Фандомы: Камша Вера «Отблески Этерны», Queen
Персонажи: Фредди Меркьюри, Ротгер Вальдес, Брайан Мэй
Рейтинг: PG-13
Тип: джен, слэш
Жанр: мистика, hurt/comfort
Предупреждения: АУ, pov
Размер: мини, 2154 слова
Саммари: 1991 на новый лад. В очередной раз
Примечания:

матчасть

кэцхен - специфические духи ветра в мире "Отблесков Этерны", наиболее известное место их тусовки - гора у города Хексберг. Четыре раза в год местные моряки приходят туда, чтобы подарить им жемчуг, станцевать с ними и запастись удачей на ближайшие плавания. Говорят, кэцхен принимают облик того, кого ты любишь.
Но эта сжатая информация вас вряд ли спасет =D


- Бедный мальчик.
«Какой мальчик?..»
- Слишком быстро бежал?
- Много танцевал...
- Как покойник!
Теплые руки.
«Я и есть покойник».
- Ничего. Выйдите. Все, хватит. Дальше справлюсь.
Горячие ладони. Дыхание. Тихий стон.
- Давай, давай, давай... Молодец. Можешь не просыпаться.
«У меня есть руки. Я их чувствую».
- Молодец, обними меня.
«Как больно...»
- Отогреваться и оживать всегда больно, ну, не ленись!
«Да нет же. Так было все... так было слишком долго».
Губы. Горячие.
«Как больно. Значит, я не сплю. Значит... Господи, что же он...»
- Не дергайся. Ничего ужасного я не делаю.

Я открываю глаза и смотрю в темный тоннель потолка.
- Вот ты и ожил, славно! Я не буду делать с тобой ничего, чего ты не смог бы рассказать своему... не важно, кто он тебе, но он ничего. Лежать. Я его видел, как – тебе знать не надо. Ни ему, ни девочкам тут делать сейчас нечего.

Как страшно. Чем дальше холод и боль, тем гуще страх, и я прижимаюсь вплотную к горячему телу, продираясь сквозь этот страх, - меня ведет инстинкт самосохранения, дремучий и бесчеловечный. Мне нельзя замерзнуть снова. Кто-то, на кого я все еще не смотрю, гладит меня по спине. Я обливаюсь холодным потом и уповаю на то, что скоро меня разбудят для смены белья или... что угодно, потому что я устал от кошмаров. А пока я взвешиваю слова, как дозу.
- Что ты здесь делаешь? Мы...
- Да не трахались мы. Ты был слишком похож на труп, хоть и красивый.
- Спасибо, - в моем тоне сарказм, но благодарность моя искренняя, и облегчение наворачивается слезами на глаза. Благодарность за то, что я еще могу рассчитывать на тепло и близость без соболезнований и угрызений совести. Облегчение от того, что странная логика сна на этот раз спасла меня от убийства.

Я уже давно слишком похож на труп, и страшно опустить взгляд и увидеть не его плечо – еще смуглее, чем у меня, - а свое обнаженное больное тело. Оно давно не красиво.

- Я бы прикрыл тебя простынкой, - кажется, он не видит ничего странного в том, чтобы отвечать на мысли, - но так ты медленнее согреешься. Так что я пока попялюсь.
- Издеваться не надо.

Я протягиваю руку вслепую, но потом все-таки смотрю, и вместо простынки вижу свое влажное от пота тело. То тело, которое видел последний раз года три назад. Господи, это...
- Это слишком жестоко для сна.
- Это не сон.
- Но я здоров! – у меня срывается голос и ухает, ломясь в ребра, сердце. Неужели так бывает во сне? За что?
- Ты не вполне здоров, - он садится на постели, и становится невозможным не смотреть на него дальше. Я так удивляюсь его незнакомой и необычной красоте, что глотаю слова, - но уже, слава морю, не умрешь. Всю мерзость из тебя вытряхнули девочки, мне осталась ерунда... Интересно, откуда ты ее притащил? Больше так не делай.

«Как же больно...»

- Так лучше?!
Это даже не пощечина – это оплеуха. Я отшатываюсь, отползаю на край кровати, прижимая ладонь к щеке. Быстро и яростно стираю с лица слезы.

- Твою мать.
- Полегче, мать моя на Марикьяре.
- Это не лечится! «Девочками» уж тем более, можешь заказывать места на кладбище своим девочкам, блядь!
- Полегче, говорят тебе.

Он тянет меня к себе, и я подчиняюсь, как ребенок, сворачиваясь в клубок под его руками. Он продолжает:
- Я не хочу думать, что ты идиот. Поэтому все-таки послушай. И поверь. Кэцхен могут гораздо больше, чем люди – и твои люди тоже. Здесь их зовут ведьмами, но они гораздо сильнее ведьм. Но даже кэцхен ты дался не сразу. Они настолько устали играть с тобой, что почти убили – в уплату за спасение жизни. Смешные, правда?
Я устало соглашаюсь. Теплая рука ерошит мои короткие волосы.

«Никому не станет хуже, если я просто поверю. Никому ведь? Потому что мне уже не может стать хуже, а больше никто об этом и не узнает. Почему бы не разрешить себе ненадолго, правда?»

- Сделали, говорят, из старика мальчишку. Страшно, я могу тебя понять. У нас не водится ни таких болезней, ни таких проклятий. Тебе очень повезло, что вчера был Излом. Я тебя, между прочим, задорого купил. Наполовину мертвый, а танцевал – будь здоров. Такие редко рождаются. Разговаривай, давай, эй! – он заглядывает мне в лицо. – Ты кто вообще?
- Фредди.
- Замечательно. Очень интересно.
- Фаррух. Балсара.

Это все, больше у меня, кажется, ничего нет. А он смеется, и смех у него приятный.

- Ну кошки с тобой, хоть имя человеческое. Остался бы – за кэналлийца бы сошел, морда уж больно хороша.
Его ухмыляющаяся рожа снова нависает надо мной и беззастенчиво чмокает в губы. И продолжает:
- Это хорошо, что ты ничего не спрашиваешь. В твоем положении вообще лучше ничего не знать. Так проще начинать жить. И прекращать умирать.
- Хорошо, - легко быть покладистым, когда начинаешь жить. – Ты просто меня спас.
- Я просто тебя спас, - он снова целует меня, и становится еще немного теплее. – Можешь теперь спать.

***

- Объясняю. Как надо одеваться. Открой глаза, я вижу, что ты проснулся.

Я и правда проснулся. Нихера я не проснулся. Господи, я буду просто верить, хорошо?

- Смотри внимательно, кошки тебя задери! Повторяй за мной. Сорочка.
Мышцы слушаются, и я чуть не плачу от нежности и восторга, вытягивая руки, сжимая кулаки, ощупывая бока. Задыхаюсь от настырного, как голод, головокружения.

- Молодец. Теперь портки. Шнурок завязывай, а то потеряешь. Штаны. Это куртка! Штаны надевай, сверху ремень. Да погоди, сорочку внутрь! Молодец. Носки, ботинки, куртка вот – справишься. Сапог мне на тебя жалко, все равно скоро прощаться.

Одежда крепко пахнет морем. Он оглаживает, одергивает ее, с удовольствием задерживая на мне ладони.

- Поесть дашь?
- Не дам. Так сложнее будет. Я бы тебе и глаза завязал, но себе дороже...

Я понимаю и стараюсь не оглядываться, смотрю под ноги, на мостовую, на грязь, на солому, тележные и конские следы, навоз и доски. Он держит меня за руку, как ребенка, оттаскивает из-под колес и копыт.

- А теперь нам нужно на вершину.
Город уже внизу, дух захватывает, и я снова торопливо смотрю под ноги.

- Я тебя не потащу, - ворчит он и тянет за руку. Я обливаюсь потом и трясу головой, разгоняя белизну перед глазами.

«Лучше так, чем умирать. Как угодно лучше, чем умирать. Запомни это, пожалуйста».

Потом становится легче. Вершина будто наползает на нас сама, надвигается в алчном нетерпении. На плоской, как ладонь, площадке он отпускает мою руку и лезет на белое дерево, кривое и страшное, как кость.

- Подходи к краю и зови, - кричит он с ветки.
- Кого?

Во рту горчит, когда я бросаю взгляд в пропасть, на донышке которой плещется море. Он подходит, становится рядом.
- А чего ты хочешь?

Понять. Господи, зачем? Не умирать. К черту. Я не хочу умирать прямо сейчас, а однажды умрут все. Выздороветь? Но я уже здоров. Как же я мечтал об этом, боже.

- Боже...
- Ну?
- Домой.
- Зачем? – щурится строго.
- Там... – там все. Там Брайан.

Улыбается. Доволен.
- Вот его и зови.

Я не успеваю удивиться – он появляется. Стоит, и отсутствие земли под ногами ему не мешает, как не мешало никогда.

- Молодец, - тот обнимает меня со спины. – Прощай, и пусть удача будет с тобой. Танцуй. Если поймешь – вернешься домой. Если нет... счастлив ты все равно будешь. Все, иди! – он толкает меня в спину. – Танцуй!
Брайан ждет молча и строго. Я не оборачиваюсь и шагаю с обрыва.

«Конечно, - лихорадочно думаю я, - конечно, это все не по-настоящему, и можно... можно ведь?»

- Молчи, - шепчет он.
Я молчу. Я танцую, а он целует меня, и я не то, что стонать – орать готов от счастья, и я танцую, я танцую, танцую, танцую, танцую... Я наг и легок, и не чувствую холода, потому что вдыхаю вместо воздуха – его.

- Как же я люблю тебя...
- Ты даже не моряк, - со смехом отвечает он. Или не он.
- Я лучше! – я смеюсь тоже.
- Ты не отсюда! – смех за спиной, а я смотрю в его глаза, в которых искрами блестят звезды, и тянусь к холодным губам.
- А ты не Брайан, - шепчу я в смеющиеся губы.
- Ты чужой, - смех переходит в шипение.
- Я его, - у меня кружится голова, а еще я никогда не остановлюсь. Но я, кажется, понимаю. Я кричу: – Слышишь? Я его! Прогонишь меня?
- Глупый! – их так много, что в ушах у меня звенит. – Глупый, глупый! Ничего не бывает даром! Танец – слишком мало для тебя, ты чужой!
- Но у меня ничего нет! – я пытаюсь ухватить их. Брайана больше нет, есть черные пряди и синие глаза. И крылья, крылья, крылья... Мне не за что ухватиться, и я падаю. Паника разрывает горло криком, крик теряется в порывах ветра.

- Что у тебя есть?
Меня снова держат – руками, крыльями, сам воздух держит, мне все равно – я смеюсь и захлебываюсь смехом. Мне слишком страшно, мне слишком хорошо.
- У меня есть песня! Это больше любого танца!
- Наглец! – они хохочут и отпускают меня вновь.
- Ты увидишь! – кричу я вверх. – Куда вам до Песни!

Все стихает. Я остаюсь в пустоте и невесомости.

- Пой свою песню, - шепчут мне в ухо невидимые губы. – Пой о танце и о любви.

Нет ничего легче, чем петь. Нет ничего прекраснее, чем петь, и со мной согласно даже небо, взрывающееся цветными сполохами.
- Нет ничего прекраснее песни! – пою я.
- Ветер не сможет дуть без песни!
- И сердце не сможет стучать без песни!
- Нет песни – нет и танца!
- И крылья нельзя расправить без песни!
- Я научу вас!..

Глаза – не Брайана, ничьи, нечеловеческие – смотрят прямо внутрь меня. Я умолкаю.
- Твоя песня останется нам. Мы принимаем плату и, так и быть, оставляем тебе любовь.

И я опять падаю. Теперь никто не удерживает меня, даже воздух не замечает моего падения, не хлещет по щекам, а расступается, и расступаются под ним свинцовые языки волн.

***

Мне снова больно. Это запах. Я не умею не дышать, и я должен снова и снова вдыхать его, чувствуя, как захлестывает меня душное облако пустоты. Это отчаяние, и им давно и доверху полна эта комната. Потом я слышу слезы. Это те слезы, которые никогда не бывают вслух. Я слышу рядом столько боли, что, забыв обо всем, открываю глаза. Плачет Мэри, которая ни разу не плакала при мне, только улыбалась. Она ни разу не плакала здесь, господи. Я хочу позвать ее и не могу проронить ни звука.

- Господи боже!
На меня набрасываются. Кто-то кричит. Меня ворочают, как мешок, мелькают лица – Мэри, Питера, Джима, - мне только и хватает сил, что зажать рот рукой, прежде чем меня выворачивает и становится немного легче. Какие же у них безумные глаза.

- Фредди, Фредди, Фредди, - шепчет Мэри. Я улыбаюсь так, как будто от этого зависит сохранность мироздания. Я обязан. Как же она меня любит, господи. – Фредди, ты слышишь меня?
Я киваю. Мне легче. Я обязан отложить истерику на потом.

Остается только ждать. Пазл складывается в голове. Я терпеливо жду, пока по мне ползают, будто насекомые, приборы, пока исчезают и появляются знакомые лица, пока, после яростных тихих споров, круглых глаз и дрожащих рук они наконец не обращают на меня внимание.

Тогда мне приходится много кивать и мотать головой, потому что мой врач все еще против, чтобы я напрягался, и отказывается дать мне карандаш. За меня держится Мэри, гладит по щеке Джим, переводит дыхание у дверей ошарашенный и будто помолодевший от радости Роджер. Потом тихо выходит – я знаю, он не хочет плакать прилюдно.

Я быстро устаю и засыпаю прежде, чем успеваю испугаться сна.

***

Голоса живут в моем сне, никак не нарушая его течения, спокойного, как вода в бассейне. Иногда я прислушиваюсь к ним, иногда они ускользают от меня, шелестя у границы слуха.

«Вообще ничего. Тест отрицательный. Я знаю, что это невозможно, я перепроверил раз сто. Вы понимаете, в его крови нет ни намека на вирус. Вообще ничего, кроме сильной истощенности и уходящей пневмонии».

«Тихо, пусть спит».

«Танцуй!»

«Я всегда верил...»

«Разгоните кто-нибудь репортеров».

«Мы оставляем тебе любовь...»

Прежде чем проснуться окончательно, я хватаюсь за этот, последний, и выныриваю из сна со словами на языке. К сожалению, не больше – связки мои мертвы и бесполезны. А я – жив.

- Доброе утро.

«Здравствуй, Брайан».

- Я вчера... – он отводит глаза, и я понимаю, чего он никогда не скажет. Протягиваю ему ладонь и крепко сжимаю в своей.

«Вы оставили мне... его?»

Показываю жестами – он понимает удивительно быстро. Помогает мне сесть, облокотившись на подушки, и протягивает бумагу и карандаш. У меня деревянные пальцы – сколько, сколько я не сжимал их в кулак? – но я стараюсь. Сержусь и хмурюсь, выводя:
«Я как Русалочка».

- В смысле? – почему-то шепотом спрашивает Брайан. Я смеюсь беззвучно и смаргиваю счастливые слезы. Царапаю бумагу, торопясь, и протягиваю ему снова.

Как сладко наблюдать его округляющиеся глаза, сразу за ними – губы, ладонь, метнувшуюся к губам и снова бессильно опавшую на колено. Как странно дотягиваться пальцами до его щеки, цепляться за плечо, подтягиваясь ближе, чувствовать его ладони на своей спине, утыкаться лбом в его губы. Лежать рядом, не имея возможности спорить, а поэтому укрывшись одеялом до самого носа. Стирать слезы с его висков, когда он думает, что я отвернулся и не вижу. Оборачиваться вокруг него, льнуть и верить, верить, верить, отчаянно верить – когда пневмония трясет слабое и еще не отвыкшее от смерти тело, когда врачи, один за одним, утверждают, что я невозможен, когда он днями не может добраться до меня из-за жены и истерики в прессе, когда я первый раз встаю на ноги и почти сразу теряю сознание...

***

Потом, много позже, я нахожу у Брайана в столе аккуратно сложенный лист бумаги.
«Я как русалочка. Я отдал ведьме свой голос в обмен на жизнь, и теперь мне никак не объяснить принцу, что я люблю его».
Я кладу его на место и говорю: «Как же я люблю тебя». Как всегда, беззвучно.

@темы: Queen, to tell you when i find you..., Отблески Этерны

---

- Во сне я летала на механическом драконе, - сообщает мне моя восхитительная женщина. - И все думали, что я выпендриваюсь и ворую бюджетные деньги.
- А ты?
- А я нифига! Он окупается за три года! <дальше следуют краткие технические характеристики дракона>

Пора заводить тэг "как я жил с джеком"

@темы: to tell you when i find you...

---

shoot me

Как перестать фапать и начать брайан, брайан, брайан, брайан, брайан...

@темы: Queen, to tell you when i find you...

---

Выношу сюда, шоб было)

Про мои ОТПшечки.

Пишет  порно-двигательный аппарат:

09.06.2014 в 20:14

Кошка_Всевышнего, ну берем ОЭ.
Алвадик. Тут исключительно много сублимации. Алвадик работает сразу в двое ворот: внутреннего (угу, очень он глубоко, канешна) ребенка и комплекса спасателя. Внутреннему ребенку необходимо перекладывать на кого-то всю внешнюю ответственность (все задачи ЧЛ, да и ЧС, пожалуй, тоже), спасателю - брать на себя ответственность внутреннюю (то бишь, рулить себе уютненько эмоциями и комфортом - БС+ЧЭ). Алва достаточно хорош, чтобы его хотелось спасать, он яркий логик и интуит и достаточно, сл-но, уязвим, чтобы его нужно было спасать. Его хочется ловить, пеленать в ковер и комфортить. Выпускать, откомфорченного, в пампасы, и пусть пашет, родной. У Дикона изначально есть карт-бланш на всю эту красоту. Который он, конечно, в каноне благополучно проебывает, но кого парит канон. Главное, он - возможность. А большего и не надо.
Дик в своей перспективе за счет этого - двусторонняя модель. Он и заботится, и позволяет заботиться и спасать себя. Идеально.
Марсель тоже, вроде бы, подходит для этой роли. Со второй задачей - комфортить - он даже вполне справляется в каноне, в отличие от Окделла. Зато Марсель не перекладывает на Алву ответственность по ЧЛ, это происходит совсем недолго и в самом начале, а дальше он становится слишком крут для всего этого дерьма и перестает быть няшей. Он становится опасен, прекрасен и из возможности переходит во вполне сложившуюся личность. Сублимации уже не выходит, внутренний ребенок завистливо шипит на довольного внутреннего спасателя.

Вальдмеер. Здесь меньше сублимации и больше чистого, незамутненного восхищения обоими. Два контрастных типажа, оба охуенные - удивительно. Пэйринг объединяет в себе типаж по твою сторону поля, в который ты мог бы вырасти и которым шумно восхищаешься, ибо брат по крови и гордость семьи (этик и иррационал, шило в жопе, экспрессия и болт на формальности), и типаж по другую сторону: каким тебе никогда не стать, но восхищаешься ты от этого чуть ли не еще больше - сильный, но хрупкий, холодный и несгибаемый, но чуткий и восприимчивый. Обфапаться можно. Т.о. это союз идеального тебя и идеального не-тебя. Очень красиво, сложно оторваться.
(про кальденбург я даже не буду говорить, это синтез двух предыдущих, плюс сочетание реального тебя и идеального не-тебя. я люблю преклоняться, чо уж)

С Фраем, в общем, просто.
Симпатия к Шурфу имеет те же корни, что и симпатия к Кальдмееру. Шурф - это букет кинков, смотреть страшно. Убийственный панцирь логики Vs. человечность, теплота и нежность внутри. Идеальное внешнее спокойствие Vs. толпы внутренних демонов. Проблемы с проявлением и интерпретацией эмоций - КИНК, внутренний спасатель роняет слюни. Непоколебимая надежность, уверенное плечо и железная рука - внутренний ребенок, перестань постанывать от восхищения.
Ну и Макс. Макс - это просто, Макс - это я. Тут вообще никаких сомнений и вариантов.

Ну и драгоценный РПС. Драгоценен он тем, что тут выплывают новые модели, и прогрессу нельзя не радоваться.
Сначала фанон и "как это выглядит изнутри".
Берем Брайана. См. выше - еще один безукоризненный логический логик. Да еще и безукоризненно интуитивный интуит, идеальный образ меланхоличного рассеянного профессора. Только, блин, живой!
Чистый и ничем не замутненный, робеспьер, если вы понимаете, о чем я. А робеспьер - это, добро пожаловать, сочетание прекрасного интеллигентского воспитания и обширного внутреннего блядства (с) Если это прочтет робеспьер, пусть не обижается, это один из лучших комплиментов, что я могу назвать. Брайан - это шкатулочка гениальности, которую надо любить и трахать. Будучи робеспьером (см. выше), он потрясающе многогранен: перед ним вполне можно преклоняться, дабы реализовать свою потребность быть хранителем (вооот, новая модель и новая роль, это уже не спасатель) и окучивать нечто прекрасное и драгоценное. Его можно дразнить и бесконечно учить новым и прекрасным вещам - например, сначала устраивать ему катарсис, выдергивая его внутреннее блядство (тех же демонов, ага) на поверхность и шокируя этим его интеллигентское воспитание, а потом подружить две эти прекрасные грани. О нем можно заботиться, подбирать ему одинаковые шнурки и трусы под галстук, а потом упасть кверху лапками, захлопать глазами и умолять о печеньках и молочке. С этиком и/или сенсориком все было бы не так, оооо, не так. Они бы либо не повелись, либо сделали бы желаемое, как нечто обыденное, убив всю ЧЭ-шную игру.
Берем Фредди. А потом еще и еще раз. Фредди - возвращаемся к Вальдесу - идеальная проекция себя. Идеального себя. супер-альтер-эго. Только много, много идеальнее и много, много ближе. Соответственно, он, как и я, может все, а поскольку идеальный - то еще немного сверх того. Это не просто то, каким надо быть, каким круто быть, это то, каким хочется быть, потому что чудовищно увлекательно. Он дает возможности жизни-как-танца, поэтому является охуенной моделью. А еще он может все, что нужно делать с Брайаном. Он - гюго, причем очень нежная версия гюго. Если вы понимаете, о чем я

А теперь "как это выглядит снаружи".
Они - идеальный творческий тандем. Это не просто рабочая команда, не просто слаженность и доверие, это сотворчество и взаимопонимание на уровне полувздоха, идеальное взаимодополнение, бесконечное созидание. Им всегда есть что друг другу дать и чему друг у друга поучиться. Одинаково повернутые на деле, стратег и тактик с общими целями. Soul brothers. Эволюция прошлых моделей: "я вытащу твоих тараканов и спущу их в унитаз - я предостерегу тебя, чтобы ты не споткнулся". Безусловно равное партнерство, разные зоны уязвимости и разные таланты, востребованные вторым. И возможность вместе создать нечто в несколько раз более значительное, чем каждый смог бы создать по отдельности. И, конечно, сильнейшая канонная взаимная привязанность, куча вбросов от Брайана и несколько потрясающих вбросов в анамнезе от Фредди.

URL комментария

Пишет  порно-двигательный аппарат:

10.06.2014 в 21:43

это про вбросы:


это еще про вбросы, not safe for work, ящетаю.

URL комментария

@темы: Queen, to tell you when i find you...

---

сдала. с билетом не повезло максимально, пришлось просить заменить вопрос. так что "хорошо". ну слава богу. спасибо.

@темы: журfuck

---

Кот поломался.

Никогда еще не было так херово перед экзаменом. Мне никогда не было херово перед экзаменом! Да с какой стати-то, блин. Такое ощущение, что крыша едет. Добро пожаловать в реальный мир, знакомься, люди так живут.
Я догадываюсь, на самом деле, в чем, возможно, дело: это первый экзамен, к которому я так уперто и старательно готовилась. А закон не врет: чем больше готовишься, тем больше психуешь и не веришь, что хоть что-то знаешь.
Выходить через час.

Дурацкий прием, расписываюсь, фактически, в собственном ничтожестве.

Вопрос: Все будет хорошо?

1. Повезет с билетом		13	(22.81%)
2. Мозг не вырубится от постепенно овладевающего им психоза		17	(29.82%)
3. Тушка тоже не вырубится и перестанет болеть, шататься и трястись		12	(21.05%)
4. Пирожкова не захочет меня пытать		15	(26.32%)
Всего:		57 Всего проголосовало: 20

@темы: журfuck

---

Когда-то недавно я громко возмущалась - ну нахрена нам читать гигантские объемы топорной, несовершенной, неловкой, только пробующей себя литературы?
Постепенно все лучше и лучше понимаю ответ на этот вопрос.
Литература, все-таки, не ради литературы. Литература - ради людей. Так вот, видя людей только в настоящем, только в том, что демонстрируется тебе современниками, ты всегда будешь видеть двухмерную картинку. Знание и ощущение прошлого дает трехмерность. А литература справляется с этой задачей даже лучше истории - история показывает, что делали, а литература - как думали. И, чувствуя общность с ними, видя в них людей, а не имена и даты, начинаешь видеть гораздо больше мира, чем видел до этого.
Спасибо универу

@темы: журfuck

---

Меня плющит от вчерашнего концерта.
Во-первых, я давно не была нигде, кроме своего маленького треугольничка универ-дом-московские улицы.
Во-вторых, увидеть одновременно столько знакомых лиц, при взгляде на каждое из которых невозможно не улыбаться - бесценно. Заодно понять, как же, насколько же соскучилась.
В-третьих, каждая из старых песен - это как маленькое путешествие к себе двухлетней давности. Эмоции перекрывают кислород.
Ну и, конечно, это красиво, местами - очень и очень красиво. Местами до радостных слез на глазах.
Проще сказать, что не понравилось, чем выделить, что согрело душу больше всего
Не понравилось, главным образом, то, что звук мешал восприятию - шипящая колонка, минус громче вокала в некоторых номерах, умирающие на любимых местах (так и просится сравнение интимной тематики) гарнитуры.
До соплей восхитила танцевальная и костюмная составляющая *____* Вейлы! Прачки! Камелот! Камелот вообще визуальный праздник духа. КАК. ЭТО. ВЫГЛЯДИТ. КАК. ВЫ. ПОТРЯСАЮЩЕ. ВЫГЛЯДИТЕ.

Песни звучат в голове до сих пор, хожу и бубню что-то вроде "граааад антиохииииия... кому под сеердце стали... ты слышал о нееем... я ни словом ни деееееееееееееелом"
Мало кто меня читает, но, надеюсь, лучи котят до вас долетят)

---

Ломоносов, какой же ты. ><
Читаешь, читаешь малосъедобные оды, мало-помалу привыкаешь, начинаешь сечь фишку... и нормально вроде.
А сейчас меня склинило. Читаю "Письмо о пользе стекла", Ломоносов рассуждает себе о мироустройстве - вот, мол, какой крутой должен быть Бог, если он создал Солнечную систему.
И тут у меня в мозгу что-то трещит. Господи, думаю я, ужас-то какой, нету же ни рая, ни ада, потому что рай и ад постижимы, а то, что есть - нет, и вместе с тем это непостижимое - наше неотъемлемое право, и никто, никто у нас его не отнимет, это что-то неохватное, что-то такое прекрасное просто потому, что оно по ту сторону наших посюсторонних понятий о благе и зле. И как же это упоительно осознавать. Как бы обыденна и неудачна ни была твоя жизнь, как минимум одно настоящее чудо тебя ожидает гарантированно.
Как же милосердно придуман мир.

---

КАНЕШНА.

и семейство при нем

Игрушка

---

Я просто не могу с этого смайла в контактике. Я не люблю крупные смайлы, вообще-то, но контактик, блин, што ты делаешь, ахаха.

@темы: Queen

---

03.06.2014 в 23:12

Пишет  Мистер Харкер:

Почему девушки считают, что домогательства — это нормально?
Исследование журнала Gender & Society, основанное на проведенном в 2010 году опросе, показало, что 56% девушек и 46% юношей среднего и старшего школьного возраста сталкивались с агрессивными сексуальными домогательствами, принуждением к свиданию или сексу или с вербальными домогательствами. К сожалению, это не такая уж и новость.
На самом деле, исследование интересно тем, что выявляет масштабы, в которых девушки, пострадавшие от сексуальных домогательств, воспринимают их как «нормальные вещи», которые «просто случаются», потому что «ребята так делают».
Исследовательница Хитер Хлавка обнаружила, что пережившие сексуальную агрессию частично понимают её в терминах «доминирующего дискурса». Иными словами: они вписывают свой собственный опыт в навязанные культурой представления о поле и гендере. Тем печальнее, что эти культурные представления часто оказываются полным дерьмом.
Девочки-подростки считают культуру насилия нормальной, потому что бесконечная болтовня о том, что "на самом деле значит" мужественность и женственность, вертится вокруг вполне конкретного набора мифов - мифов, которые доказали свою чрезвычайную эффективность в деле защиты привилегированных людей от ответственности за сексуальную агрессию.

Миф №1. У самцов нашего вида очень слабо развит самоконтроль
Эта идея подразумевает, что мужчины не могут нести ответственность за то, что они делают со своими пенисами, потому что у них менее развиты моральные ориентиры и если бы вокруг не было так много осуждающих их женщин, они без зазрения совести вкручивали бы свои болты во все свободные отверстия.
Надеюсь, не нужно объяснять, почему этот миф 1) очень мизандричен и 2) не особо правдоподобен. С ним на самом деле сложно согласиться даже самым патриархальным мужчинам, которые тысячелетиями были вполне уверены в своей способности к самоконтролю и возлагали ответственность за целые цивилизации, правительства, корпорации, церкви и семьи на своих собратьев-пенисоносцев.
Тем не менее, недостаток самоконтроля описывается как присущее мужчинам свойство и, по словам Хлавки, «ожидается, что девушки будут терпеть сексуальную агрессию, потому что это «неотъемлемая часть мужчины».

Миф №2. Женская сексуальность существует для мужчин и принадлежит мужчинам — и им одним.
Секс в представлении девушек из исследования это «то, что делают мужчины с женщинами», а не то, в чем женщины участвуют для собственного удовольствия. Таким образом, любое проявление женщиной интереса к сексу может рассматриваться только как сексуальное приглашение для мужчин, даже если и не прямо направлено на них. Поэтому девушки, которые «френдзонят» парней - или ещё хуже, «соблазняют» их, будучи не при этом готовыми к сексу — очевидно переходят границу.
Это лишает девушек всякой свободы в исследовании своей сексуальности и экспериментах, основанных на желаниях самих девушек. Гораздо более вероятно, что девушки будут вести себя «сексуально» независимо от сексуальных намерений, чтобы повысить социальный статус (Мы же все знаем, что мальчики-подростки никогда не соревнуются в своей сексуальной доблести).

Миф № 3: Девушки должны нести ответственность за мужскую сексуальность и защищаться от неё.
По словам Хлавки, «молодым женщинам поручают защищать себя с помощью считывания потенциально опасных ситуаций и правильного отклика на них». Другими словами, не имея возможности свободно исследовать свою сексуальность, девушки должны также справляться с сексуальными желаниями мальчиков. Девочки становятся «привратниками секса», которым приходится открывать или запрещать доступ к вагине, которого мальчики не могут не требовать так настойчиво.

Миф №4. Если возникает спор, был ли секс добровольным и по согласию, сторона с пенисом выглядит более убедительной, ведь женщины — лгуньи и манипуляторши.
Участницы исследования, которые не хотели «делать из мухи слона», говоря о своем опыте, также быстро отклоняли сообщения о насилии от других девушек.
12-летняя Джиллиан, например, критикует заявление другой 13-летней девушки об изнасиловании 18-летним юношей: «Рейчел сама хотела, но теперь рассказывает всем, что он заставил её, потому что не хотела именно тогда и там».
Стоп. Если вы не читали фантастическй текст Сорайи Чемали «Как мы учим своих детей тому, что женщины — лгуньи» (How We Teach Our Children That Women Are Liars), пожалуйста, сделайте это.

***

Эти мифы совсем не помогают подросткам пройти по сложному пути развития собственной сексуальности в соответствии с принципами согласия и гендерного равенства. Почему же в нашу эру Равных Прав, когда патриархат «определенно побежден», девочки всё еще поглощают эту бессмыслицу и судят себя в соответствии с ней?
Потому что эти мифы всё ещё помогают защищать права привилегированной группы, вот почему.

Потому что правильное применение закона о сексуальных домогательствах ударит по многим представителям привилегированного группы (таким, например, как белые мальчики из среднего класса) в суде, где фраза "мужчины имеют менее развитые моральные ориентиры" перестанет быть аргументом защиты.
Обществу нужно было либо изменить наши "неудобные" законы об изнасиловании, либо изобрести мифы (как те, что представлены выше), которые будут систематически оправдывать сексуальных агрессоров и дискредитировать тех, кто осмеливается обвинять их.
Сравните, как отличается ситуация с американскими законами о наркотиках, которые неукоснительно соблюдаются и уже отправили в тюрьму миллионы чернокожих мужчин (часто за правонарушения, не связанные с насилием), которых после освобождения лишают права голоса, в первую очередь, чтобы не позволить им демократическим путем изменить эти драконовские законы
Если вы 18-летний афро- или латиноамериканец, которого поймали в общежитии с пакетиком наркоты, вас почти наверняка отправят в тюрьму. Если вы 18-летний белый мужчина, который, напившись, изнасиловал кого-то на студенческой вечеринке, вас почти наверняка не отправят в тюрьму.
Прекрасный образец того, как культурные институты, законодательные и правоохранительные органы объединяются, чтобы защитить позицию самой привилегированной группы и лишить голоса тех, кто считается не нужным.
Если мы можем что-то почерпнуть из исследования Хитер Хлавки, так это то, что девочек-подростков заставили поверить, что когда дело доходит до сексуальной агрессии, их мнение оказывается самым никчемным и незначительным.

Оригинал
url

---

01.06.2014 в 17:10

Пишет  Дегре:

вот как надо делать камин-ауты четыре секунды восторга спасибо Дождь.